В. И. Кучерявенко: «Моей первой общиной была наша семья»

— Вениамин Иванович, вы родились в 1933 году — время суровое, голодное. Что из детских лет запомнилось больше всего?

— Мое детство совпало с трудным временем, самым страшным событием детских лет для меня, семилетнего мальчишки, стал арест моего отца. А потом началась война, бомбежки, мы прошли через все это вместе, нашей большой семьей — мама, трое моих братьев и сестра. В Сталиногорске (ныне Новомосковск), где я вырос, мы были единственными адвентистами. Наша семья была для нас, пятерых детей, нашей первой общиной до того момента, пока мы не выросли и не разъехались на учебу в разные города.

— Кем были ваши родители?

— Папу звали Иван Михайлович, маму — Софья Владимировна. Папа был пастором адвентистской церкви. Когда его арестовали, отправили сначала в Тамбов. Мама поехала туда, чтобы встретиться с ним, но не успела, всех заключенных уже отправили в лагеря. И больше они никогда не виделись.

Когда отец был в заключении, мама стала работать на дому швеей, она брала заказы, и мы все вместе помогали ей в ее работе — у каждого из детей были свои обязанности. Благодаря возможности трудиться дома суббота всегда была хранима в нашей семье — день поклонения Богу и отдыха от трудов, по заповеди. Господь в те годы очень помогал нам. Пища была скудная, в основном овощи. Позднее всей семьей мы стали выращивать картофель, иногда даже продавали, чтобы купить что-то к школе. Всех пятерых детей мама сумела поднять, вырастить с Божьей помощью.

— Вениамин Иванович, каково было верующему мальчику учиться в школе в атеистическое время?

— Папу арестовали в июне, а в сентябре я пошел в первый класс. Помню, первая учительница отнеслась с пониманием к тому, что мой отец в тюрьме, я чувствовал ее доброе расположение и учился с радостью, усердно, в основном на пятерки. Позднее к нам пришла новая учительница и она постоянно придиралась ко мне из-за того, что я решил по религиозным убеждениям не вступать в ряды октябрят и пионеров.

Было время, когда меня настойчиво убеждали вступить в пионеры, давали нашивки за отличную учебу, приглашали на пионерский костер и т. д. И мне показалось это особенно заманчивым — быть у костра. Тогда я решил поговорить с мамой о своем желании стать пионером. Моя мама была очень мудрой женщиной. Она внимательно выслушала меня и сказала: «Я не возражаю, ты можешь вступить в пионеры. Только знай, что из пионеров вырастают те, кто посадил твоего отца». Этими словами она дала мне выбор и вместе с тем навсегда угасила мое желание.

— Когда вы начали читать Библию осознанно, с интересом изучать, исследовать ее?

— В процессе подготовки к нашим семейным богослужениям. Сначала мама проводила по субботам семейное собрание, а затем я и мой старший брат Владимир взяли на себя эту ответственность. Мы чередовались: если Субботнюю школу вел я, то проповедь готовил брат, и наоборот. Таким образом мы получали возможность самим вникать в вопросы спасения, изучали пророчества, исследовали Библию. Это стало для нас настолько замечательной школой, что позднее я рекомендовал многим такую систему подготовки и проведения домашних служений. Брат мой, кстати, тоже стал проповедником.

Хотя, пожалуй, самостоятельно интересоваться Библией я стал раньше. Мне очень нравилось изучать библейские беседы (уроки Субботней школы) в издании 1926–1927 годов — темы, вопросы, тексты, примечания.

Благодарение Богу, что Он не оставил нас без христианских книг. Когда первый раз приходили арестовывать папу в Тамбове, то конфисковали абсолютно всю литературу, осталась только Библия. А потом случилось чудо, и наш дом снова наполнился книгами. Брат Гриц Михаил Макарович во время арестов 1937 года поселился на какое-то время у нас. Позже он уехал под Москву, где его арестовали, а его жена перед арестом спрятала все книги и затем привезла их моей маме. Для нас это была такая радость! «Путь ко Христу», «Великая Борьба», «Библейские беседы» и другие книги — мы увлеченно с упоением их читали и перечитывали. Это были наши духовные сокровища.

— В какой момент вы определились с выбором профессии?

— Вместе с моим старшим братом мы поразмыслили и поняли, что самой подходящей профессией для нас будет пчеловодство. Почему? Ради сохранения покоя в субботний день. Потому что в этой сфере деятельности человек может сам распоряжаться своим рабочим временем. В результате мы с братом пошли учиться на пчеловодов. Я с красным дипломом окончил техникум в Подмосковье и получил специальность инструктор пчеловодства.

— Вениамин Иванович, где вы учились на служителя? Наверняка в то время учеба на пастора была подпольной?

— Семинарии, как таковой, конечно же, в те годы не было. Но Бог дал мне возможность на протяжении трех лет пройти духовную школу у старших братьев по вере. Это было время, когда я учился в техникуме в Подмосковье. Каждую субботу я ездил на электричке в Москву в нашу общину, которая находилась в Маловузовском переулке. После собрания меня приглашали в гости дети наших служителей. Годы учебы я провел в обществе руководителей нашей церкви того времени — Мацанова П. А., Григорьева Г. А., Мельника Ф. В. и других. Там, после субботнего собрания на квартирах то у одного пастора, то у другого я постепенно узнавал, как совершается служение. За три года я очень многое почерпнул от братьев: был в их среде, слышал их опыты, все это формировало мой характер и жизнь — это и был мой духовный институт.

— Расскажите о вашей первой общине. И каков охват вашего служения в целом — на каких территориях вы трудились?

— В 1953–1954 годах, когда закончилась отработка после техникума, нас с братом призвали на служение в Украину. Два года я трудился в Мариуполе помощником пастора Нефедова. Затем меня направили уже на самостоятельную работу в Ставрополье, город Невинномысск, а еще через два года я уехал на Дальний Восток. Там на протяжении 10 лет мне было доверено руководство нашей церковью на огромной территории от Иркутска до Владивостока. Моими соработниками были — пастор Щеглов в Благовещенске, служитель Игнатов в Хабаровске и другие.

Годы на Дальнем Востоке стали для меня благословенным временем, там произошло мое становление как служителя. Через 10 лет меня перевели в Днепропетровск, затем в Лабинск, потом в Ростов, Тамбов, Волгоград и, наконец, в Белгород.

— Вениамин Иванович, расскажите, как вы выбрали себе спутницу жизни? Поделитесь историей создания вашей семьи.

— Когда я приступил к служению в Мариуполе, старшие братья сказали: «Если хочешь работать — женись». Брат Мельник порекомендовал мне взять в жены дочь пресвитера местной общины. Я привык быть послушным и женился. И мы вместе с моей дорогой супругой Валентиной Стефановной прожили 64 года, она умерла три года назад. Бог даровал нам троих детей — сына Рувима, дочерей Елену и Веру. Я благодарен Богу, что все наши дети и сегодня служат в Его церкви. Несмотря на то, что женился я по рекомендации, а не по большой любви, мы нашли общий язык, жили в любви и согласии. Жена очень помогала мне в моей работе, разделяла все сложности — переезды, частые командировки и даже аресты и следствия. Я не раз оказывался в ситуации, что вот-вот отправлюсь в тюрьму. Все это время моя супруга поддерживала меня, молилась, и вместе мы прошли через все перипетии жизни.

— Вениамин Иванович, в наши дни есть свои сложности и у служителей, и у членов церкви. Как сохранить веру в Бога и отношения с Ним?

— Я бы посоветовал меньше развлекаться и больше служить, трудиться для пользы людей и славы Божьей. Роль пастора в церкви первостепенна, и в том числе в вопросах влияния на молодежь. Вижу, как сегодня пасторы стремятся сплотить молодежь вокруг разного рода развлекательных мероприятий, считаю этот путь не эффективным. Нужно больше духовных программ и занятий, больше совместного служения и труда, чтобы молодые люди не проводили время праздно. Мы были воспитаны так, что очень дорожили тем, когда нам доверяли в церкви какую-то работу или служение. Мы учили наизусть библейские стихи и даже главы, помню, придем на собрание и повторяем с молодежью памятные стихи, сейчас вы это вряд ли увидите в церкви. Нужно растить смену, много молиться о нашей молодежи, взращивать в них дух посвящения на Божью работу. И, конечно же, в первую очередь, собственным примером.