Что значит быть патриотом Церкви

— Что для вас означает быть адвентистом седьмого дня? Есть ли разница, быть адвентистом в атеистические годы и быть адвентистом сегодня?

Вельгоша И. И.: Быть адвентистом — значит признавать, что ты на земле не только гражданин своей страны, хотя это важно, но у тебя есть еще более тесные отношения с меньшим кругом лиц, близких тебе по духу и мировоззрению. Ты не один из миллионов, а «третий» или «четвертый» в церковном списке, о тебе не только думают, но еще и молятся о твоих проблемах, тебя знают, возможно, с рождения и до старости, и готовы сопроводить твой прах в последний путь (Еф. 2:19). Быть адвентистом — значит быть защищенным не только гражданством страны, но и церковным членством. Церковь во все времена заботилась и заботится о каждом её члене, где бы они ни находились — на свободе или лишёнными её. И даже если власть ставит вас вне закона — обетования Божьего Слова остаются неизменными: «Сыновей твоих Я спасу» (Ис. 49:25).

Кислый Н. Н.: Быть адвентистом седьмого дня для меня означает всё! Моя мама приняла истину в 13 лет, в 1927 году. Я рос с осознанием того, что я адвентист, всегда ощущал себя «белой вороной» и в школе нередко слышал в свой адрес осуждающие слова: «он — верующий!»

В 16 лет я пошел работать на большой завод и с моим братом Василием отстаивал субботу. Нас штрафовали, лишали премиальных за невыход на работу в субботу.

В Советской армии я два года отстаивал принципы адвентизма, соблюдая святость дня Господнего. После армии был призван на пасторское служение и совершал его сорок лет. За время служения вместе с супругой Валентиной Афанасьевной и дочерью Юлией посетил все города Сибири и Дальнего Востока. Последние десять лет я нахожусь на пенсии, и главной целью моего бытия является помощь моим внукам стать адвентистами.

И всё, что было, есть, и чему суждено произойти в моей жизни, — все это будет, надеюсь, в рамках моего адвентистского бытия. Как написано: «Итак, едите ли, пьете ли, или же иное что делаете, все делайте в славу Божию» (1 Кор. 10:31).

Что касается второй части вопроса, у каждого времени свои сложности, свои переживания. Как-то на молодежном лагерном собрании мне сказали: «Ваше время было таким тяжелым: преследования, унижения, гонения…», на что я ответил: «Нет легких и тяжелых времен. Наше время, я полагаю, было более легким, чем то, в котором вы живете сейчас, потому что в наше время не было такой свободы греха, какая окружает вас сегодня».

Ухов А. П.: Быть адвентистом седьмого дня — не должно быть разницы ни в какую временную эпоху — если ты всем сердцем принял и усвоил учение Библии. Разница только в том, в каких условиях совершаешь служение: сегодня — публичная проповедь, а раньше нелегальное проведение богослужений, личные встречи с желающими познать истину. Во всем этом ты должен поступать, как поступал Христос, просить Бога, чтобы дал силы поступать так, как написано.

— Что значит быть патриотом Церкви?

Вельгоша И.И.: Cтать патриотом невозможно. Патриотом нужно родиться! Есть люди, безразличные к семье, к малой родине, к коллективу, даже к жизни — это плохо. Всегда есть, чем восхищаться: природой и местом, где живешь, своим школьным классом, трудовым коллективом, тем более церковью, куда ты пришел добровольно. Да, есть и негатив, но церковь — это мастерская, где мы шлифуемся, притираемся и готовимся к вечной жизни. И степень свободы — безгранична: всегда можешь уйти… но куда?! Как сказано в Писании: «Господи! К кому нам идти? Ты имеешь слова вечной жизни» (Ин. 6:67–68).

Кислый Н. Н.: Патриотизм востребован тогда, когда все вокруг рушится, исчезают идеалы, уходит почва из-под ног. Когда ты один на один остаешься с ситуацией, которая кажется безвыходной и безнадежной. У каждого в этой жизни свой крест, своя Голгофа, но есть Божье обетование: «Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни» (Откр. 2:10).

Ухов А. П.: Если ты являешься членом церкви и веришь, что она является единственной верной перед Богом, то преданность Церкви, христианской идее должна превышать твой эгоизм и признаваться главной. Адвентист должен оставаться адвентистом во всех обстоятельствах жизни, даже когда стоит перед выбором — умереть, но остаться верным.

— В этом году мы отмечаем 160 лет Церкви АСД как официальной организации. Илья Иванович, в чем, на ваш взгляд, преимущества Церкви как организации?

Вельгоша И. И.: Церковь адвентистов седьмого дня — организованное общество, имеет устав и дисциплину. Апостол Павел сравнивает ее с организмом (1 Кор. 12: 14 — 20). Как наше тело повинуется нам, так и Церковь повинуется Христу. Уже с первых дней после Пятидесятницы апостолы были вынуждены часть обязанностей передать специально избранному совету диаконов (Деян. 6:3–6), которые совершали служение для пользы всей организации, так и сегодня Церковь наделяет полномочиями избранных ею служителей: от привратника у дверей храма до президента Генеральной Конференции. И без этих структур не обойтись, иначе «каждый будет делать, что считает справедливым» (Суд. 17:6). И невозможно будет привести к единому пониманию все 28 пунктов нашей доктрины и согласованному взаимодействию всех звеньев этой сложной организации. За шесть тысяч лет истории человечество культивировало различные схемы централизации общества: от патриархально-общинных до коммунизма: «Все же верующие были вместе и имели всё общее» (Деян. 2:44). Но жизнеспособной оказалась только представительская форма соподчинения, которой и пользуется наша Церковь. Мы ещё не на Небе, и для исключения злоупотреблений в Церкви создается аудит, т. е. система контроля и отчетности, начиная с самой малой общины верующих до Генеральной Конференции. Церковь использует структуру, которая на протяжении десятилетий оправдала себя на деле, а также представительную систему выборов, по Писанию: «…выберите из среды себя людей изведанных, исполненных Святого Духа и мудрости: их поставим на эту службу…» (Деян. 3:4).

— Поделитесь опытом Церкви, как в трудные годы для евангельского служения происходила организация общин, какие были трудности в их регистрации, в работе пасторов во внешних связях.

Вельгоша И. И.: Лучшая проповедь и успешный путь организации общин на новых местах — это жизнь христианской семьи, как тогда, так и теперь. Это аргумент, против которого нет возражений. Отец и особенно мать прилагают много усилий, чтобы дать детям христианское воспитание и всестороннее развитие. Дети растут, участвуют в служении, это становится их образом жизни — принимают крещение, община растёт численно. Соседи видят, интересуются, приходят в церковь. И важную роль в этом играют многие молитвы и личные беседы. Рост церкви не быстрый, но качественный и с минимальными потерями.

Внешние связи с органами власти были очень непростыми. Диалогу мешали тотальная слежка со стороны «особых отделов» и отсутствие рекомендаций со стороны ГК, как себя вести служителям и членам церкви, «отдавая Божие Богу, а кесарево кесарю». И как подтверждение этому опыт обращения семьи Краузов, описанный в моей книге «Неведомые силы».

Кислый Н. Н.: Много можно рассказать о героях веры и пионерах адвентизма Сибири и Дальнего Востока. Первый проповедник Иван Григорьевич Бабкин, прошедший Первую мировую и Гражданскую войны, в 1924 году принял адвентистскую весть в Уссурийском крае от таких же как он, бывших фронтовиков, но оказавшихся в плену в Германии, в лагере для русских военнопленных в районе Фриденсау, где от местных христиан адвентистов седьмого дня они приняли истину. В 1927 году в Москве И. Г. Бабкин был рукоположен в сан проповедника. В 1937 г. был осужден и получил 10 лет лагерей, оставаясь и там пастором и молясь за сокамерников, чудом остался жив и продолжил самоотверженное служение в послевоенные годы, посещая людей и собирая осколки разгромленной церкви. С 1955 по 1958 год он был единственным рукоположенным служителем на всем Дальнем Востоке. Территория, которую он обслуживал, простиралась от Владивостока до Читы. На то, чтобы преподать Вечерю Господню, уходило три месяца. В начале 60-х дочь Ивана Григорьевича Бабкина, Дина, была направлена в Петропавловск-Камчатский в качестве первого миссионера.

По свидетельству проповедника Орла Савелия Яковлевича, который многие годы вплоть до 1953 трудился в Монголии и Китае, в начале 20 века в китайском городе Харбине действовала адвентистская семинария, которая готовила кадры служителей для всего Дальнего Востока. В результате целенаправленной работы к 1918 году во многих городах возникли адвентистские общины: в Спасске, Владивостоке и др. По свидетельству М. П. Кулакова, его отец, Петр Степанович Кулаков, будучи молодым пастором, был направлен на служение в город Владивосток, и к тому времени в городе уже была община в составе около ста членов.

Одними из первых адвентистов Владивостока была семья Мельничук. Будучи музыкальной семьей, Иван Степанович и Матрена Дмитриевна много сделали для обучения молодежи и своих детей музыкальному оформлению богослужений. Сегодня в церкви уже шестое поколение адвентистов этого семейства.

Трагична судьба их дочери, Урновой Екатерины Ивановны, матери восьмерых детей. 29 июня 1937 года она была арестована, будучи на седьмом месяце беременности девятым ребенком. 10 сентября 1937 года она была расстреляна.

В 1937 году в Амурской области, в селе Федосеевке, был арестован руководитель общины Ткачук Алексей Владимирович. Спустя месяц из этой общины было арестовано еще пять человек — актив церкви. Алексей Владимирович Ткачук был приговорен к расстрелу, хотя обычно осужденным за веру давали 10 лет лагерей. Такой участи удостаивались наиболее яркие, инициативные и успешные миссионеры. Те братья, кто был арестован из его общины, свидетельствовали о том, что он не был расстрелян. Всех приговоренных к высшей мере погрузили на старую баржу, вывели ее в Амурский залив и затопили в районе острова Скриплева.

Его младший сын Филипп Алексеевич пришел в церковь в возрасте 29 лет и вскоре возглавил общину на ст. Угольная, в 26 км от Владивостока. Почти тридцать лет он был бессменным её руководителем, в этом небольшом поселке церковь выросла до 40 человек и была одной из самых жертвенных церквей Сибири и Дальнего Востока.

Ухов А. П.: Расскажу о своём опыте. Для регистрации религиозной общины в 60-х — начале 70-х годов требовалось 20 человек. По просьбе и направлению Московской центральной общины (С. П. Кулыжского) — на то время это был центр религиозной жизни в СССР — в 1968 году я переехал в г. Ярославль с тем, чтобы там создать общину, печатать духовную литературу, принимать служителей, направлявшихся на евангельскую работу в другие города. Когда я приехал в Ярославль, там уже была группка верующих из пяти сестер.

В течение года вместе с моей супругой Галиной Константиновной мы находили людей, желающих слышать о Боге, проповедовали в баптистской общине, и вместе с 12-ю принявшими крещение за тот год, набралось 22 человека. Членов церкви было больше, но молодых мы берегли, чтобы на них не было гонений, т. к. при подаче списка из 20-ти верующих надо было указывать их личные данные. И согласившиеся быть в этом списке имели немалое мужество. В 1969 году я подал Уполномоченному по делам религий список верующих на получение регистрации общины, но органы власти не спешили. Диалог с ними возобновился только в 1975–76 годах, мы вновь обращались с просьбой о регистрации, а они вновь отклоняли. В 1977–78 годах нам сообщили, что мы взяты в очередь на регистрацию, и только в 1987 году община г. Ярославля была официально зарегистрирована. А до регистрации и приобретения Дома молитвы ярославская община собиралась в частном секторе в разных районах города. Нас регулярно штрафовали и выгоняли из мест собраний, а люди, предоставлявшие нам помещение для богослужений, имели неприятности от органов власти. Хочу отметить, Дом молитвы в г. Ярославле один из первых в Советском Союзе, несмотря на большие трудности, был оформлен на Церковь, а не на частное лицо.

— Что укрепляло, утверждало доктринальное единство пасторов, пресвитеров и членов церкви во времена изоляции церковной организации в республиках СССР от Всемирной Церкви АСД?

Вельгоша И. И.: На протяжении многих лет большой духовной поддержкой служили ежеквартальные встречи старших служителей, где они слушали вдохновляющие проповеди, получали нелегально изданные Утренние стражи, Молитвенные чтения, Беседы Субботней школы и книги Э. Уайт. На братских встречах анализировали текущую ситуацию в стране, решались вопросы перевода служителей, их трудоустройства на новом месте жительства, приобретение для них жилья и молитвенных домов. Вся эта огромная работа была возможна только при наличии организации, пусть и нелегальной, которая брала на себя всю организаторскую и финансовую работу в условиях слежки, запретов и конспирации. Особые трудности были при работе с детскими и молодежными отделами, проведением библейских подпольных курсов, семинаров по изучению пророческих книг. Но Бог был всегда со Своей Церковью, и она мужала духовно и возрастала численно по многим городам и селениям.

Кислый Н.Н.: Три фактора укрепляли и утверждали доктринально единство служителей и Церкви:

– Ясное и четкое изложение доктрин, кстати, ни одна церковь, как протестантская, так и ортодоксальная, этого не имеет. Все предпочитают жить «понятиями» и преданиями в довольно-таки субъективной трактовке.

– Труды Духа Пророчества, ничего лучшего пока никто в христианстве не написал.

– Приверженность четкой структуре централизации церкви. Какие бы ни были проблемы в организационной структуре функционирования церкви, это намного лучше, чем вождизм ярких харизматичных личностей, основанный на личных амбициях.

— Что из опыта Церкви прошлых лет мы могли бы взять для миссионерского служения Церкви в нынешних условиях?

Ухов А. П.: В годы атеистического господства многое решали личные встречи, беседы с людьми, интересующимися духовными вопросами. Большой поддержкой для служителя были книги Э. Уайт в самиздате (напечатанные на пишущей машинке). Церковь росла не быстро, но качественно: передавая весть Евангелия от сердца к сердцу: родители — детям, родные — родным, другие — соседям, сослуживцам. В молитвенном зале была очень благоговейная атмосфера, тишина, люди, приходя в дом Божий, молились коленопреклоненно, уроки СШ преподавали с кафедры, библейские тексты учили наизусть, тщательно изучали урок СШ, т. к. могли спросить каждого. К примеру, когда урок СШ проводил мой близкий друг пастор Исаак Клейманис, он за отведенное время умел спросить по уроку всех, а в зале находилось около 60 человек. Собрание проходило благоговейно, достойно, никто не ходил по залу, не сидел в раздевалке или кафетерии. Было больше сознательности, и кто хотел знать Библию, тот её знал.

Моё пожелание: взирая на подвиг тех, кто до нас прошел этим трудным путем, мы все проявляли твердую веру, были ревностными, настоящими адвентистами седьмого дня.